«Девочка и олень», Э.Пашнев Артековские главы из художественной книги, написанной по мотивам биографии юной художницы Нади Рушевой, артековской пионерки 1967 года.
Огромная круглая столовая, своими размерами и высокими потолками напоминающая выставочный зал, восторженно гудела. Мальчишки и девчонки, оставив тарелки и стаканы с недопитым компотом, сбились к центру, где у небольшого фонтана вожатые кормили медведя. Надя протолкалась поближе. Вдруг столовая ахнула подобно тому, как ахает переполненный цирк, на глазах у которого падает с трапеции гимнаст. Прокатился панический гул. Шарахнувшаяся врассыпную толпа прижала Надю спиной к колонне. Мгновение - и перед ней никого не оказалось, и она увидела неподалеку от себя вставшего на дыбы медведя. Одним ударом лапы он опрокинул стол и словно 6ы смахнул тем же движением вместе с тарелками ребят, окруживших фонтан.
С противоположного конца столовой бежал, высоко поднимая руку, какой-то человек. Он что-то кричал, но за гулом его не было слышно.
Медведь подтолкнул стол к фонтану и сбросил в воду. Сердито зарычав, он пошел на ребят, отрезанных от выхода с одной стороны столами, с другой - стендами и холодильниками. Вожатые, сбившись кучкой, пятились от него, загораживая собой ребят. Один из них, не оборачиваясь, крикнул срывающимся голосом:
- Не бойтесь, он же из цирка!
Но девчонки за его спиной завизжали и полезли под столы. Вожатый сделал еще шаг назад и остановился. Теперь шёл только медведь. Страшные бугры мышц, как огромные ядра, перекаты вались под космами. Вожатый стоял, слегка пригнувшись и наклонив вперед голову. Надя увидела, как он побледнел. В последнее мгновение, когда громко дышащий зверь был уже рядом, столовая пронзительно взвизгнула.
Человек с поднятой рукой, в которой был арапник, наконец, подбежал. Он без всякого страха ухватил медведя за ошейник и грубо опрокинул на четыре лапы.
- Ты что? - гневно крикнул он медведю. - Ты что?! - И торопливо в сторону: - Извините, он думает, что столы - цирковые снаряды. Вы его покормили, и он решил перед вами выступить. Он хороший медведь. Проси прощения, братец! Провинился – проси прощения!
Ребята снова обступили фонтан. Вожатый незаметно выбрался из толпы и двинулся к выходу. Тонкие черты лица, исказившиеся в минуту опасности, разгладились, черные глаза смотрели спокойно. Вожатый был худеньким, изящным, небольшого роста. Надя проследила из-за колонны, как он вышел, постоял некоторое время на лестнице и медленно, не оборачиваясь, зашагал вниз.
Откуда-то сбоку подбежала крепко сбитая девочка из Павлодара, Оля Ермакова.
- Молоток наш Марик, да? Не испугался зверюгу, - сказала она, толкнув Надю плечом. - Марат Антонович?
- Я и говорю, Марат, Марик...
Медведя повели на улицу, и Оля ринулась вслед за толпой к выходу.
- Пойдем посмотрим, - и заработала локтями, пробиваясь поближе к дрессировщику. Надя быстро от неё отстала.
