|
→ Версия для КОМПЬЮТЕРА 
|
«Письмо на панцире», М.Ефетов
24
Голова в окне
Этот последний день перед отъездом в ялтинскую больницу стал вдруг пасмурным и прохладным, будто сама природа грустила вместе с Витой. Правда, грустить ей не давал Василь. Он проникал к Вите разными путями, а кто знает, может быть, нянюшки и медсёстры замечали его, проскальзывающего в медстационар
, но только делали вид, что они его не замечают. Знали же они, что не от одних только лекарств легче переносить болезнь. Нужен больному и добрый человек, внимание, забота. И видели они, что при Василе Вита отвлекалась, щёки её розовели, а и того лучше - он делал так, что она смеялась или, широко раскрыв свои и без того большие глаза, слушала его, стараясь не пропустить мимо ушей ни одного слова.
В пасмурный день она спросила Василя:
- А сегодня купаться на пляж к морю вас не водили?
- Какое может быть купанье? - Василь протянул руку к окну. - Видишь, что делается. Штормяга! И золотой пляж весь взбаламучен. Ты знаешь, почему он называется золотым?
- Не. Не знаю.
- Слушай. Много веков тому назад был, понимаешь, злой разбойник. Ну пират. Знаешь, что это такое?
- Конечно, знаю. Что я, маленькая?!
- Так вот. Он нападал на своих фелюгах – лодки такие, понимаешь, - беспощадно грабил здешних жителей и накопил огромные сокровища. Но наши тоже не зевали. Собрали войско и пошли войной на этих разбойников - пиратов. И вот, понимаешь, узнал главный разбойник, что его хотят побить, погрузил всё награбленное золото, поднял паруса и дал дёру.
- Удрал, значит?
- Да ты слушай, слушай. Удрал-то он удрал, да не так-то далеко. Поднялся ветер, разыгрался шторм, порвал все паруса и мачты поломал, как спички. Пошли пиратские корабли на дно вместе с награбленным золотом. А утром здешние жители увидели золотой пляж... Ой, Вита, кто-то идёт в белом халате! Сейчас меня прогонят...
- Беги, Василь.
Он исчезал, но и за дверью медстационара продолжал, как мог, отвлекать Виту от чёрных мыслей. Голова Василя вдруг появлялась за окном. При этом он корчил такую рожу, что не смеяться было нельзя. А ведь это было только мгновение. Мелькнут в стекле оттопыренные уши и лохматая голова Василя и тут же исчезнут. Ведь окно-то было метра два от земли.
Вожатая Вера, если при этом она даже стояла лицом к окну, делала вид, что ничего не увидела.
Да, прыгать Василь был большой мастер. Но чаще всего Вера сидела у Витиной кровати и рассказывала ей о том, что происходило в Артеке. Вита слушала и забывала об операции. А тут снова в окне показывалась голова Василя, Вита смеялась, а Вера, сидящая спиной к окну, спрашивала
- Ты почему засмеялась?
- Так, ничего, - говорила Вита. - Не обращайте на меня внимания.
Один только раз Вита тихо заплакала, когда её положили на серо-зелёные носилки и понесли к белой машине с красным крестом. Правда, Вера шла рядом с носилками, но всё ж таки было как-то страшно уезжать в больницу из Артека, будто из своего дома. Но очень недолго, тихо поплакав, Вита почувствовала успокоение и даже радость. Она уже знала, что в больнице увидит папу и что после операции очень скоро её привезут обратно в Артек. Правда, она не подозревала, какая новая неожиданность будет ждать её, когда она туда вернётся. Ведь в самом деле с человеком случается чаще всего не то, что он ждёт, а что-то совсем незагаданное.
Такое происходило с Витой с того самого дня, когда она приехала в Артек.
