→ Версия для КОМПЬЮТЕРА  

«Витя Коробков — пионер, партизан», Я.Ершов


3

Прощай, Артек…

Спросите у кого хотите из ребят, и они скажут, что нет более чудесного места, чем Артек. Конечно, хорошо летом в Подмосковье, на Урале, в степях Украины, на Широких плесах Днепра. Но Артек! Нет лучше края на всей земле! Так думал и Витя. Ему казалось, что он попал в какую-то сказочную страну. Он не спрашивал себя о том, кто создал для ребят это счастье. Он просто наслаждался жизнью, веселился, мечтал, заводил друзей.

И вдруг над этим безмятежным житьем разразилась гроза.

Раньше Витя не видел ничего страшного в слове «война». С этим словом было связано понятие о героизме, об отваге в бою, о подвиге, большие, хорошие чувства и мысли, романтика, во все времена и годы увлекавшая мальчишек всех поколений. Всю жизнь воевал Александр Суворов, война прославила Михаила Кутузова. С войной связано имя Григория Котовского. А любимый герой ребят Василий Чапаев — легендарный командир гражданской войны! А Чапаев Украины — неустрашимый Щорс! Ребята знали всех героев сражений с японскими самураями у озера Хасан и тех, кто воевал на Карельском перешейке. Вырезанные из газет и журналов портреты воинов, отличившихся в боях, висели у них в изголовьях. И, просыпаясь, они смотрели на них и мечтали о настоящих битвах — в жизни, а не в книгах и играх.

И вот война пришла, ворвалась в их жизнь со всеми ее ужасами, горем, страданиями.

Первые дни война еще казалась чем-то далеким, ненастоящим. В лагере все было как будто по-старому. По-старому утром будил артековцев бодрый клич горна, и день начинался и шел по давно заведенному порядку. По-старому ребята катались в море на катерах, ходили на прогулки, на экскурсии.

Но было и новое, вызывавшее непрерывное чувство тревоги. Дежурили на своих постах наблюдатели за воздухом. Возле зданий появились ящики с песком. Из старших ребят были организованы пожарные команды. Не стало нескольких воспитателей — ушли на фронт.

А потом война вторглась в семьи детей, в их собственный, казавшийся незыблемым мир.

Витя шёл из библиотеки. Навстречу ему, всхлипывая, бежала девочка. Он узнал её: они вместе выступали в самодеятельном спектакле, Ребята прозвали её Пуговкой за вздернутый задорный носик. Витя остановил девочку.

— Что ты, кто тебя обидел? Да не реви же так… Побил тебя кто-нибудь?

Девочка разрыдалась еще сильнее.

— Вот, — протянула она Вите скомканную бумажку. — Телеграмма пришла, папа на фронт ушёл…

Витя растерялся. Впервые он не знал, как ему поступить. Здесь не было обидчика, которого надо проучить. И не было никакой возможности помочь девочке в её горе.

— Ты не плачь, Пуговка, — сказал он, забыв о том, что она может обидеться за прозвище. — Ведь твой папа уехал фашистов бить. Понимаешь? Гордиться надо.

— Я и горжусь, думаешь, не горжусь? — сквозь слезы шептала Пуговка. — Только зачем он без меня уехал. А если я его больше не увижу… — и она заплакала еще горше.

Витя молча проводил девочку на дачу. Он не умел, да и не мог сейчас её утешить. Встреча с Пуговкой напомнила об отце. Вдруг представилось, что отец тоже может уйти на фронт, уйти, не попрощавшись с ним. Стало не по себе, запершило в горле. Он заторопился к своей даче, к ребятам. Отряды строились на ужин. Витя быстро разыскал свое звено и с чувством облегчения стал на место в строю, ощущая справа и слева плечи товарищей.

А вечером ребята прощались с лагерем. На линейке им объявили: завтра по домам.

— Прощай, Артек!

 

|  1  |  2  |  3  |  4  |